Когда проснулся — тогда и утро, как гласит одна сетевая пословица. Вот только что делать, если ты еще не спал, а время подкрадывается к завтраку? Голодное бурчание лишь усугубляет возникший вопрос, ответ на который не отыскать на страницах старинных фолиантов, разбросанных то тут, то там.
Мэл с трудом заставляет себя встать, стараясь не обрушить ни одну из книжных башен. Ящики с колбами и другими не менее хрупкими товарами находятся в радиусе поражения, такая катастрофа способна вылиться как на пол, так и в копейку. Вместе с тем киты в животе  громко поют, прогоняя сонливость и мотивируя двигаться быстрее. Глаза слипаются от нехватки сна и кофеина в организме. Хорошо бы принять душ, переодеться во что-то не столь пахнущее травами и различными порошками. Саму лавочку тоже не мешало бы проветрить, но тогда налетят клиенты и вновь придется отбиваться если не от угроз проклясть, так от лишней сотки сверху – «на чай». В такой бардак блондин не пустил бы ни одного потенциального заказчика, дорожа как репутацией, так и покоем.
В этот раз инвентаризация затянулась как никогда, запасы кладовых отощали, а счет в банке обрел несколько дополнительных нолей. Время для наведения равновесия в делах рабочих пришлось едва ли не вымаливать у самого себя. Мэл не привык отказывать себе в возможности заработать, отчего трудился практически без выходных - его личные потребности стоят слишком дорого.
Для многих год выдался тяжелым, каждый из посетителей пытался подогнать его под себя, чтобы самому не прогнуться под обстоятельствами изменчивого мира. Для одних надвигался Самайн, для других Хэллоуин. Колесо года исправно крутилось, а торговля бодро шла от праздника к празднику. Поток покупателей даже не думал падать, лишая парня сна и сил. Если бы немногочисленные друзья изредка не забегали в лавочку чтобы помочь, Гринберг протянул бы ноги и управлял магазином в роли местного полтергейста. Ему частенько снились кошмары подобного плана.
Расставив книги на полки, он все же решается добрать до ванной, благо, нынешняя квартирка занимала второй и третий этаж небольшого дома. Первый был полностью отдан под торговый зал и склад. Раньше здесь жила бабушка, теперь она обитала в соседнем штате, в неплохом особняке, оформленном на того же Мэла.
- Боги, дайте мне сил... или кружку хорошего забористого кофе, чтобы разгрести все что осталось, - горячая вода почти что обжигает кожу, прогревает уставшие за ночь мышцы, еще немного и можно уснуть прямо здесь, бесстыдно разомлев среди пара. Еще немного, но рука уверенно выкручивает холодную, пальцы цепко сжимают рычаг. Безумный контраст, болезненный и дикий. Холод бьет по нервным окончаниям, и это хуже ожога. Пусть Мэл не волк и не какой-либо другой оборотень, но рычание само срывается с губ. Безотказный способ взбодриться. После такого действительно нужен кофе, две кружки самого крепкого, чтобы сердце выпрыгивало из груди. Заболеть парень не боится - в его проклятии есть бонусная часть, лет десять сомнительного бессмертия, а татуировки на теле добавляют читерских баффов на хр, обновлять их дорогого стоит. Жаль лишь, на усталость или грусть они не действуют никаким образом.
Размышлять о превратности собственной жизни не хочется от слова совсем. Сейчас бы просто натянуть одежду поудобнее и отправиться на поиски топлива для личного живого мотора под названием сердце.
Время давно перешагнуло за седьмую отметку, в лавках напортив начинали загораться огни. Стоило открыть входную дверь и выйти на крыльцо, как откуда-то повеяло ароматным запахом арабики. Приличная кофейня здесь была только одна. Юноша давно туда не заглядывал - то дела, то другая чертовщина. От клиентов он слышал о новом бариста, довольно интересном, судя с рассказов. В желудке снова забурчало. Это было неплохим поводом как для соседского знакомства, так и для успокоения внутренних китов. Даже просто пройтись, проветрить забитую делами голову и подышать свежим воздухом было хорошим решением. Выпить одну-другую чашку согревающего напитка, желательно с чем-то сладким – маленькой сказкой.
Кофейня находилась на параллельной улочке, через пять заведений, если держаться правой стороны. Колокольчик мелодично звякнул, но никто не обратил внимания на пришедшего. К подобному легко было привыкнуть, спустя столько-то лет. После коррекции одного проклятия, за счет усиления другого, Мэл и вовсе чувствовал себя одинокой невидимкой в толпе. Дошло до того, что "горе-колдуна" замечали лишь существа со сверхъестественными способностями, ну или совсем больные на голову.
Бариста действительно был интересным, одним только тем, что блондину не пришлось прикладывать усилий для привлечения внимания. К этому определенно стоило присмотреться.
- Чеканные или я могу рассчитывать на магию бесконтактных карт? - улыбка приподняла уголки губ. Устроившись за высокой стойкой блондин с интересом уставился на Керберта, если верить бейджу. Мужчина перед ним будто перестал смотреть в пустоту и тоже улыбнулся. Где-то в голове щелкнуло безумное: "От такой улыбки и пропасть можно."
- Если да, то я не откажусь от самой большой чашки крепкого кофе и чего-то сладкого, к примеру, вот тот кусочек брауни тоже выглядит соблазнительно.  Я сказал "тоже"?

- Определенно сказал, я слышал каждую букву, так что - туше, - клиент улыбнулся. Во всю рассматривая собеседника он даже не думал скрывать заинтересованность на дне зрачков, как и лукавую улыбку в уголках губ. К своей первой четверти века парень давно зарекся ходить вокруг да около, как и играть в Шерлока мать его Холмса, с его пресловутыми дедуктивными методами.  Эти самые методы никак не покорялись бедняге Гринбергу, отчего в юности тот попадал в различные ситуации, неприятные и неловкие от слова «совсем».  Сбор информации, разнюхивание, консультации с более сведущими существами и неторопливое логическое мышление стали залогом более спокойной взрослой жизни и сохранности конечностей, что тоже немаловажно.
Бариста определенно обладал магическими способностями, на что открыто намекал как шутками, так и своим вниманием к посетителю. Ранее, чтобы получить чашечку ароматного кофе, Мэлу приходилось прикладывать столько усилий и нервов, что выгоднее оказалось обзавестись собственной кофемашиной. Несколькими, если быть честным.  Несмотря на множество защитных оберегов и заклятий, магия магазина не могла отгородить его от обычных бытовых поломок. Последняя такая поломка покоилась в коробке под рабочей стойкой, отчего мужчина рискнул вновь попытать удачу с новым бариста. Чутье подсказывало, что попытка не пропадет зря. Где еще проклятый смог бы поиграть в гляделки ранним утром? Не с постоянными клиентами, уж точно. С теми нужен был глаз да глаз, если не заряженный серебренными болтами арбалет под рукой.
- Здесь,- устроившись за барной стойкой он с удовольствием вдыхал насыщенный аромат арабики, ощущая как объятия Гипноса становятся все слабее, а сон понемногу, но отпускает. - Я проспал все инквизиторские костры, а как спаслись вы?
То ли флирт, то ли осторожное прощупывание собеседника - Мэл не мог решить, что вкладывает в этот вопрос и разговор. Он действовал по наитию, с приятной ленцой наслаждался утром, вспоминая, когда в последний раз говорил с кем-то не о работе или очередном конце света. Когда мог позволить себе новое знакомство и внимание визави, не желающего его сожрать в ближайшие пять минут. Слишком давно.
- Мага? Да вы мне льстите. Ученик чародея из детских сказок намного талантливее меня. Мне даже письмо из Хога не пришло, - покривив душой Мэл подтянул к себе тарелочку с брауни, тут же отламывая десертной вилкой кусочек, без промедления отправляя его в рот. Выпечка оказалась выше всяких похвал: влажная, сладкая, с насыщенным вкусом качественного шоколада. Довольный стон несдержанно сорвался с губ. Блондин привык выражать свои эмоции без оглядки на чужие уши и глаза, не замечающие его в девяносто шести случаях из ста, от чего сейчас смаковал кусочек за кусочком. - Как же вкусно, боги... ой.
В последний раз смущался он тоже давно. Легкий румянец вспыхнул на щеках стоило лишь поймать на себе чужой взгляд.

- Я использовал ноги и врожденную лень. Сложно уговорить себя приготовить кофе, когда мне не первый день нахваливают неизвестного баристу в более чем знакомой кофейне, - едва удержавшись, чтобы вновь не облизнуть вилочку, Мэл отложил ту на блюдце и принялся шарить по карманам в попытке найти визитку, которой у него отродясь не было. Наигранно вздохнув и покончив с заведомо безрезультатными поисками, блондин ловко перегнулся через барную стойку, не заботясь как это выглядит со стороны. - Будь у меня диплом, я смог бы рисовать на нем, с корочкой мага и вовсе транслировать информацию в подсознание, а так — придется по старинке.
В подтверждение своих слов он подцепил пальцами салфетку и торчащую из стакана ручку, принимаясь рисовать заковыристый план их небольшой торговой улички, отчего-то пририсовывая к ней соседние и параллельные. Хорошее настроение прорезалось с удвоенной силой, и недоволшебника тянуло на баловство, присущее скорее подростку нежели взрослому.
- Так вот, как только ты выйдешь за порог и дашь волю ногам, они с вероятностью в пятьдесят процентов переведут тебя ко мне. Карта увеличит этот шанс, в зависимости от того, какой стороной ее повернуть. Для начала предстоит взять влево, возле магазинчика с тканями, там как раз продают кроваво-алую материю, коль гештальт касательно инквизиторских мантий остался незакрытым. Напротив расположена лавочка со сладостями, рекомендую лакричные палочки, жуть как ненавижу их, но всем остальным нравятся. Даже цветочнице, ее лоток как раз рядом.  К слову, если не желаешь обзавестись личным сталкером - никогда не гуляй там в обед. В это время приходит мадам Ловетт, владелица пекарни, ты более чем в ее вкусе. В этом мы чертовски схожи. Но только в этом...
Продолжая строить маршрут на салфетке, Гринберг несколько раз пытался остановить поток совершенно ненужной информации, но все безрезультатно. Он так давно ни с кем не разговаривал на нейтральные от работы темы, так что сейчас заткнуть его мог только резиновый мячик с прикрепленными к нему ремешками. Проще говоря — кляп. От подобной мысли становилось неловко и в то же время жарко, будто он все еще наслаждался крепким ароматным напитком, от которого на дне чашки не осталось и нескольких капель.
- После пиццерии лучше завернуть направо, пройтись по мостику и нырнуть в узкий переулок, вымощенный желтым кирпичом, - проходящая через всю карту спираль напоминала как дндшный квест, так и излюбленный маршрут таксистов для туристов, - если никуда не сворачивать, то он приведет к моей уютной лавочке с антиквариатом, той что прямо через дорогу.
Немного помолчав, он все же прочертил еще одну линию, скромную и идеально ровную на фоне остальных. Она в точности повторяла путь, которым Мэлл воспользовался около пятнадцати минут назад:
- На случай, если захочется заглянуть в обеденный перерыв. А если заблудишься, то вот, - нашкрябав несколько цифр на той же салфетке, парень в очередной раз ощутил, как пульсирует один из кулонов на шее, отвечающий за охранные чары. Кто-то настойчиво ломился в родную обитель, и этому кому-то неплохо быть особо важным клиентом, в противном случае молодой не совсем человек за себя не ручался.
- Я бы сам передал свое восхищение, но мне тоже не нравится подобное посредничество. К тому же, моя работа не волк, а целый оборотень, сожрет если я задержусь еще на минуту, - расплатившись по счету, он с легкой грустью улыбнулся новому знакомому, прикидывая, запомнит ли тот его или все будет как в одном из фильмов с Адамом Сэндрелом — нелепо и слишком сопливо, чтобы быть правдой.

Рассматривая, и с сожалением узнавая скучающую на его крыльце раннюю пташку, Мэлл ловит себя на мысли, что можно было задержаться подольше. Нужно было! От досады он зло кусает нижнюю губу, спустя минуту ощущая характерный привкус метала во рту. Ранка неприятно пульсирует, чем раздражает еще больше.  Кто-то свыше недолюбливал Меллори Гринберга, особенно в этот момент. Обменять приятную, хорошо приправленную флиртом беседу на "вот это вот"?  Судьба попросту плюнула ему в лицо и посмеялась, никак иначе. "Вот это вот" зовут Алексом, и он оборотень, бета. Сам он гордо именует себя "постоянным клиентом", но у кассовой стойки больше тратит чужие нервы, чем собственные деньги. Еще и приходит не реже раза в неделю, привычно заводя разговоры ни о чем: интересуется то кристаллами, то травами, порой и вовсе неподходящими ему предметами, как вот тем изломанным проигрывателем безинтернетовских времен или старинным виканским атласом. Лавочники называют таких - пустозвон. За пять лет управления у молодого владельца неплохо наметан глаз на такой контингент. Жаль, что сигнализация не наметана, несмотря на апгрейд магической защиты по самое не балуй. В доме даже проклятие по отведению внимания не действует, а выписанные от руки чеки не позволяют позабыть об удивительном магазинчике. Эффект сохраняется долгие луны. Это колдовство дорогого стоило, но в противном случае бизнес давно бы прогорел, лишенный стабильного потока покупателей.
Навесив на себя стандартно приветливую маску, Мэлл услужливо раскрывает перед вервольфом входную дверь, готовясь выслушать новую порцию словесного мусора. Лекс не разочаровывает, часа два треща о какой-то мистической книге, которую раньше видел на полках антикварного, созрел ее приобрести, но никак не может отыскать. Первый час уходит на сами поиски, второй на заверение что требуемого  нет ни в зале, ни на складе, ни где либо еще. Если господин желает, то мистер Гринберг (и никак иначе) поинтересуется у своих коллег, даже у конкурентов. От несмолкаемой болтовни болезненно потрескивает внутри черепной коробки. Кажется, что еще немного и он согласится пообещать розового пони, лишь бы перестали мозолить взгляд и побыстрее откланялись. Вслух он этого не произносит, пытаясь сохранить выдержку и хладнокровие. Есть в заказчике что-то непонятное, тонко-зловещее, от чего блондин всегда старается держаться на расстоянии. За свою недолгую жизнь он видел много всякого, и все же каждый раз облегченно выдыхает, стоит этому раздражающему субъекту покинуть магазин. Если бы не вывеска "Антиквариат для всех и каждого", установленная еще ба, фейсконтроль для определенных личностей появился бы в рекордные сроки. Сейчас же оставалось только выдохнуть и обратно расставить неподошедшие рукописи по местам, сожалея о столь неприятном завершении такого хорошего утра.
К вечеру Мэлл готов прибить следующего, кто переступит родной порог. Медленно, безжалостно и с несвойственным ему маниакальным наслаждением.  Клиентура весь день шла как на подбор. Правду говорят - если начать открытие с мудака, то выстроится целая очередь ему подобных. Во время обеда парень несколько раз мысленно возвращался в уютную кофейню, к так заинтересовавшему его мужчине.  Надежда, что тот заглянет на огонек была равна если не нулю, то около того, спасибо проклятию. Плавали-знаем. Жевать сопли Гринберг не собирался, старательно отмахиваясь от драмаквинства  на тему одиночества и своего вынужденно ассоциального досуга, но осадок все одно скапливался и давил, грозясь перерасти во что-то взрывоопасное. Оттого и не удивительно, что нарушивший тишину звон дверного колокольчика отзывается в груди такой волной злости, что впору гасить свет и закрываться, пока не произошло непоправимого.
- Закры... то, - последний слог застревает комом в глотке.  Пришедший не абы кто, не заблудившийся турист и не готичного вида школьница, заглянувшая за тройкой черных свечей.  На его губах легкая улыбка, а в руках пара кофейных стаканчиков, чей аромат уверенно заполняет пространство, подкрепляя реальность образа еще и запахом. Мэллори так и замер, неловко прижимая к груди один из тантрических опусов, с особо изощренными картинками на обложке. - Привет?
Сердце гулко стучит, а пальцы едва заметно подрагивают. Сейчас блондин не такой уверенный и наглый, каким был утром. Происходящее немного выбивает его из привычной колеи. Это настолько неожиданно, что с губ едва не срывается до ужаса банальное и такое шаблонно книжное "ты пришел...". Мысленно отвешивая себе оплеуху и собираясь с духом, он все же делает шаг вперёд, растягивая губы в мягкой улыбке. Она не похожа на ту, что предназначена клиентам и давно вырезана на одной из фальшивых масок. В ней живые неприкрытые эмоции и искренность, легко читается усталость и радость, а еще благодарность за кофе.
- Переверни табличку, а то я убью любого, кто помешает мне насладиться этой божественной амброзией в картонном стаканчике.  Слишком долгий день. А как твои адские будни?