С недавних пор Стайлзу стали нравиться понедельники. Несмотря на то, что подрываться с помятой койки приходилось раньше обычного, едва не встречая утреннее солнышко разбитым носом из-за страстного поцелуя с жёстким полом, которого чудом удавалось избежать благодаря заострившейся за последние годы реакции. Несмотря на то, что выпитый залпом неостывший кофе, обжигающий гортань, оказывался горьким, потому что рассеянный мальчишка впопыхах забывал сыпануть в него сахара или как минимум его размешать. Несмотря на то, что этот день - как линия старта перед тяжёлой учебной неделей, от которой взвоешь примерно в вечер четверга, если повезёт, Стилински любил понедельники. С этого дня можно в очередной раз пытаться убедить себя в том, что жизнь вошла в привычное русло, а он, Стайлз, обычный подросток с такими же обычными подростковыми проблемами вроде предстоящего матча по лакроссу, хреновых оценок по истории и тотального игнора со стороны той, в кого влюблён с третьего класса. И если бы это было действительно так, существовал маленький, крохотный шанс на то, что он был бы чертовски счастлив. Но реальность - очень хреновый комик, просто поверьте на слово и сделайте вид, что пришли к этому выводу сами! А то вдруг она решит подкинуть ещё пару-тройку фирменных шуток...

Он снова смог нормально отключиться только под утро, до самого рассвета мучимый кошмарами, которые вязкими щупальцами удерживали его в мареве дурных и слишком правдоподобных видений, заставляя захлёбываться в сдавленном крике. Он снова всю ночь сгребал дрожащими пальцами влажную от испарины простынь, не понимая, удалось ли ему в этот раз проснуться или это очередная смена раскадровки в его персональном хоррор-муви на одного. Час сна стал жалким достижением этого дня, да и тот оказался прерван мелодией будильника над самым ухом. Кажется, Стайлз так и не переложил смартфон на прикроватную тумбочку на случай важных переговоров в духе "бро, тут пиздец, мне нужны твои мозги и харизма!". Ладно, последнего Скотти никогда не говорил, но сын шерифа знал, что без неё альфа всея Бикон Хиллс не прожил бы ни дня.
Парень не глядя выловил танцующий вибродэнс телефон из-под подушки, чтобы отключить будильник, почти рефлекторно отписал лучшему другу смску о том, что утро обязано быть добрым и он уже встаёт, но следом совершил ту самую ошибку, которую никак нельзя допускать тем, у кого случается хронический недосып. Стайлз моргнул.
Когда через сорок пять минут он, наконец, разлепил тяжёлые веки и посмотрел на дисплей зажатого в руке девайса, ему захотелось очень громко заорать. И если бы не уголок подушки, почему-то оказавшийся у него во рту и вовремя приглушивший громкий возглас, приправленный красочными выражениями, которых шериф наверняка бы не одобрил, момент истинного пробуждения Стайлза Стилински услышали бы даже соседи. Если бы отец вернулся с ночной смены пораньше, он наверняка растолкал бы его вовремя. Если бы он не написал МакКоллу, что уже вытащил свой тощий зад из-под тёплого одеялка, тот мог бы как бравый рыцарь или супергерой без плаща пробраться в распахнутое окно его комнаты, как в старые добрые времена, и шепнуть на ушко что-то настолько пугающее, что даже самый крепкий сон поджал бы хвост и не оставил бы после себя ни следа. Но сейчас "поцелуй принца" из детской сказки заменился приливом адреналина, по ощущениям похожий на увесистый пинок под зад от самого хмуроволка. Путаясь в скомканном одеяле, парень подскочил с койки, и у него осталось ровно десять минут на то, чтобы почистить зубы, умыться ледяной водой - кажется, скоро придётся одалживать у Лидии тональник, чтобы скрыть тёмные круги у нижних век, но морально к этому предстояло еще подготовиться - и одеться, отыскав в глубинах шкафа чистую футболку, одну из последних. Даже при том, что о завтраке приходилось забыть, а вместо десяти минут у Стайлза ушли все пятнадцать, удача была на его стороне: старина-джиппи завёлся аж со второго раза, спасая задницу подростка от страшных последствий.
Ну, в это можно было поверить, если его место на школьной парковке не оказалось бы занято Дастином из параллельного класса. Опять. Тёрки с этим самоуверенным кретином длились уже вторую неделю: тот решил, что завидное постоянство, с которым Стилински парковался на одном и том же месте, начиная с первого года старшей школы, не аргумент, и теперь наглядно демонстрировал свою точку зрения при любой возможности. Спасибо, Дастин! Теперь Стайлз ненавидел синие тойоты. Не обожай он так горячо свою машинку, то в сердцах точно вдарил бы по рулю, заставляя его жалобно скрипнуть. Но нет, он сдержался, проворачивая его до предела и вжимая педаль газа в пол. Наверняка Скотт уже понял, что его братишка уже на подходе: резина шин взвизгнула об асфальт как подбитая собака, когда автомобиль сорвался с места, преодолевая расстояние до дальних и ещё не занятых парковочных мест для неудачников.

Бегать Стайлз умел очень быстро и резво. Особенно в том случае, если за тобой гонится стая повёрнутых альф, ты едва не поцарапал любимый камаро Дерека или первым уроком в расписании стоит экономика. Он слишком хорошо знал Финстока: если у того случится приступ злорадства или же он просто встанет не с той ноги, наказанием может стать всё что угодно, вплоть до дисквалификации с предстоящего матча. И плевать, что ты на скамейке запасных, а игроков не хватает - на поле ты не выйдешь. Так что лестничный пролёт Стилински преодолевает со скоростью спринтера, если у них вдруг бывают трассы с препятствиями в виде лестниц. Если бы были, парень наверняка поставил бы рекорд. Он уже представляет свою страшную участь, выруливая в коридор нужного этажа, как натыкается на пару фигур, замерших перед дверью. Реагирует он быстро: останавливается как вкопанный у поворота, выдыхает медленно, чтобы вернуть себе способность дышать поровнее, и быстрым, но достаточно тихим шагом направляется к двери, ведущей в класс.
- ...или сдам тебя Стилински, будешь сам оправдываться за свое необычное хобби перед шерифом, - слышит он отголосок разговора в пол голоса, и упоминания отца хватает для того, чтобы брови от удивления поползли вверх, а пацан с любопытством вытянул шею, привставая на мысках и пытаясь заглянуть через плечо Финстока, чтобы понять, в чей адрес тот шипит страшные угрозы. Когда он видит Гринберга, то всё встаёт на свои места. Удивление тоже сходит на нет с видом "а, нет, показалось". И судя по приветливой улыбке одноклассника, тот тоже его замечает. Стайлз приветственно вскидывает руку, растягивая тонкие губы в самой дружелюбной из всех своих дружелюбных улыбок, и чувствует истинное облегчение от мысли, что он: а) как минимум, не совсем опоздал; и б) гнев учителя наверняка пройдёт по касательной благодаря присутствию Мэла, главной мишени в тире имени Пирожка. Хотя безумный взгляд, которым Финсток, резко обернувшись через плечо, буквально приковывает его к месту как он есть - с поднятой рукой и тупой улыбкой на всю рожу - вообще доверия не внушает.
- Доброе утро, тренер! - и почему скулы сводит в попытке сдержать откуда-то всплывший смешок, то ли нервный, то ли вызванный этим гневно-растерянным взглядом? О да, читать чужой взгляд парень научился ещё в те годы, когда те, кто был дорог, пристрастились недоговаривать то, что действительно важно и терзает их изнутри, бьётся о кромку стиснутых зубов невысказанностью слов. Но недоумение учителя длится не долго: мужчина морщится, оценивая взъерошенного, раскрасневшегося от беготни Стайлза, его взгляд меняется, а голос переходит на ту громкость, к которой не привыкаешь даже после частых нагоняев после херовой игры команды - и Гринберга в частности - в раздевалке.
— Стилински! Гринберг! Для кого звонок? Марш в класс, еще один лишний звук и поставлю вас на один проект, чтобы полюбоваться на совместное детище моих худших игроков. Страшно представить, что может родить ваш дуэт.
- Ну слава яйцам хоть не дисквалификация, - проносится в мыслях, и Стайлз почти не верит в эту угрозу, полагая, что к окончанию урока она и вовсе забудется. Не зря же все ученики заранее заполняли списки, и они со Скоттом вписали свои имена и выбранную тему в тот перечень одними из первых. Но напоминать об этом вслух сын шерифа не решается, и вместо этого, шутливо отдав честь, торопливо проскальзывает между Мэлори и тренером в распахнутую дверь кабинета, спеша занять своё место. По пути сразу же напарывается на вопросительный и почти требовательный взгляд лучшего друга, но поболтать о причине опоздания они успеют потом. Спасибо высшим силам за то, что у твоего бро есть суперслух, и достаточно пробормотать простое "я проспал всё к херам" себе под нос, чтобы получить понимающий кивок в ответ.

В отличие от своих одноклассников, Стайлз слышал всё. Как и Скотт, судя по тому, как взметнулись его выразительные брови. Но вера в лучшее - леди, которая не спешит проваливать из башки даже в случаях, когда всё действительно плохо, и легкая перепалка за приоткрытой дверью, завершённая очередным потоком брани в адрес Гринберга, тоже не становится для неё сигналом к эвакуации. По крайней мере на их стороне чёртов список - хотя бы один из числа тех, на которые Стилински насмотрелся за последнее время, - и это не первая волна праведного гнева, вызванная Мэлори. Но она перерастает в цунами уже спустя первые десять минут урока. Парень чувствует, как оно накатывает сперва постепенно и бесшумно, заливаясь в потрёпанные кеды и пуская метафоричные барашки из пены по полу, но уверенно набирает силу: теперь уже он сам оказывается под слишком пристальным вниманием Финстока, избравшего тактику "разрешите доебаться". Первым поводом становится звуковое оповещение смартфона откуда-то из-под парты. В спешке Стайлз попросту забыл о том, что выкрутил громкость на максимум, чтобы уж точно не пропустить важных весточек от бро посреди ночи в случае чего, и уж тем более забыл поставить телефон на беззвучный перед уроком. А Скотт хоть и был отличным слушателем, которому не приходилось напрягаться, чтобы уловить шёпот друга в прикрывающую рот ладонь во время очередной скучной лекции, сейчас имел что сказать - и по поводу того, что Стайлз похож на укушенного зомбаком с этим недосыпом, и по поводу "какого хрена это сейчас было?". Он едва не роняет телефон на пол, когда торопливо перехватывает его под партой и на ощупь вжимает нижнюю клавишу громкости до жалобного скрипа пластика, в то же время вскидывая взгляд на тренера и поджимая губы в попытке изобразить покерфейс. И судя по тому, что с ответным и непрошибаемо прямым взглядом Финстока он не просто сталкивается, а попадает в настоящую аварию, виновника тот определил уже наверняка. Да даже если бы это был телефон у кого-то из класса - видят боги, именно сегодня, именно сейчас, именно по причине этой злорадной улыбки Пирожка и недоопоздания, виноватым всё равно остался бы Стайлз!
- Стилински! - парень вскидывается от ядовитого звучания своей фамилии, произнесённой с каким-то особенным наслаждением и долгой, растянутой "с" в обоих вариантах. Он вопросительно приподнимает брови - или же они сами нервно вскидываются выше - давая понять, что он - само внимание. - Телефон на стол, быстро. Только выруби эту сирену заранее, чтобы он уж наверняка не пострадал.
И звучит это не так оглушительно, хоть трель мобильного и прервала тренера на полуслове, что было очень и очень херово. Злостно, но не громко, и это, наверное, уже был тот самый момент, когда Стайлзу следовало насторожиться сильнее, чем если бы от крика мужчины привычно дрогнули бы оконные стёкла. И этот самодовольный оскал с лица Финстока не сходил до самого окончания урока, как не стихали его откровенные придирки: сын шерифа то слушал недостаточно внимательно, то записывал недостаточно быстро, то просто выглядел не так, как подобает ученику старшей школы, с растрёпанными волосами и тенями бессонницы, отпечатанными на коже визитом назойливых кошмаров.

В отличие от МакКолла Стайлз даже не удивлён вынесенному за пару минут до звонка приговору, но эмоции сдержать не выходит - фейспалм звучит весьма звонко, а длинные пальцы путаются в волосах, сминая и без того растрёпанную чёлку. Если бы мальчишка всё-таки попал мыском ботинка по ножке парты, звуков бы прибавилось. Растерянный взгляд Скотти - то, что знатно подогревает зародившееся возмущение, которое друзья щедро делят  пополам, но кому-то из них двоих и в самом деле придётся держать себя в руках. Ну, насколько это возможно, когда тебе дают ту самую тему, которой ты опасался больше всего, да еще и перечёркивают планы на совместный проект с твоим бро.
— Пятнадцатая тема, как скажете, - в бодром голосе Гринберга столько скрытой, запрятанной провокации, что начинает казаться, будто он провел последние каникулы с Уиттмором, где они и нахватались друг у друга всякого: от самоуверенности до попыток поддеть побольнее. Только было между ними одно важное отличие. Джексон хотя бы был у тренера любимчиком.
На улыбку Мэла Стилински отвечает обиженным взглядом и плотно сжатыми губами. Не слишком воинственная физиономия, но говорящая без слов, что сам парень думает о выходке одноклассника, зацепившей их обоих. Успокаивало только то, что по экономике у Гринберга не водилось иных оценок кроме "отлично", хоть и проставлял их Пирожок с явственно слышным скрежетом зубов, и по справедливости Стайлзу полагалось наградить его львиным объёмом работы над проектом - примерно таким же, какой он взял бы на себя, останься он в команде со Скоттом.
- Да что вообще такое "опоздание"? Впервые слышу! - саркастично отзывается на приглашение на рандеву в библиотеке, когда все ученики уже поднимаются со своих мест, и мстительно запихивает слегка помятую тетрадь в раскрытый рюкзак. Выдержки хватает, он даже не язвит - вместо этого усмехается, цепляясь за синеву глаз напротив, и отпускает блондина с миром, так и не сумев ответить на дружелюбный тон колкой фразочкой, за которую в другой раз огрёб бы по самое не хочу. Сейчас ему предстояло кое-что посложнее. Например, спасти капитана команды по лакроссу от временного разжалования. Поэтому когда внимание его полностью возвращается к решительно направляющемуся в сторону учительского стола братюне, он быстро закидывает лямку рюкзака на плечо и отходит от парты.
- Но почему, тренер? Мы ведь уже есть в списке! - начинает альфа, привлекая внимание Финстока, но в этом мало толку. Стайлз мельком замечает на столе тот самый список. И он безбожно перечеркнут, а внизу уже красуются обведённые жирным овалом фамилии нарушителей порядка и истребителей нервных клеток. Парень не старается рассчитать силу, когда похлопывает друга по плечу, и пытается взглядом передать короткое "Скотти, заткнись, плиз".
- Хочешь сказать, что в моём списке есть какая-то ошибка, МакКолл? - мужчина смотрит с вызовом, только дай повод для новой казни, и пока Мистер Справедливость не наломал ещё больше дров, Стайлз влезает в этот разговор, фамильярно облокотившись на плечо брюнета и ослепляя добродушной улыбкой и внеземным очарованием. Ага, как же...
- Нет, тренер! Скотт просто хочет сказать, что его имя там есть. Как и моё. Кстати, пятнадцатая тема - прекрасный выбор! У меня даже есть пара идей о том, к каким источникам обратиться, послушаете? Думаю, стоит начать с...
- О господи, просто забери свой телефон и оба на выход!
Уже вне кабинета Стилински всё же пришлось прочитать лучшему другу мини-лекцию о том, почему не стоит рисковать своей задницей и возможностью отыграть матч; убедить в том, что он стопудово справится, а Джесси, которую поставили в пару к Скотту, хорошая девчонка и шарит в дисциплине. Да к тому же тема, которую выбирал для них Стайлз, элементарна и не займёт много времени! Конечно. Он же, мать вашу, старался. И выбрать, и застолбить. А сейчас... сейчас урчащий желудок и мучительное чувство голода вытеснили из головы всё кроме мыслей о сэндвичах в рюкзаке альфача, и отжать один из них парень собирался уже вот прямо сию же минуту!

И всё же к концу учебного дня он едва не забывает о встрече в библиотеке. Не потому, что забыл о Мэлори, а потому, что голова уже гудела от привычного гвалта в стенах школы, и единственное, чего Стайлзу хотелось, так это добраться до своего авто, а после и до дома, и насладиться спокойным вечером в компании отца и старых боевиков. До тех пор, пока не случится чего-нибудь из ряда вон выходящего и не придётся нестись сломя голову на выручку волчьей братии. Вспоминает о предстоящей пытке парень в тот момент, когда вместе с потоком учеников почти переступает порог школы. И как бы ни было велико желание свалить отсюда ко всем чертям, совесть одёргивает будто натянувшаяся стальная цепь. Держит так крепко, что Стайлз разворачивается на сто восемьдесят и, попрощавшись со Скоттом, направляется к месту встречи.
- Так какого хрена это было, чувак? - первое, что может слышать Гринберг, когда Стилински подходит к нему со спины, без труда отыскав светловолосого парня посреди не слишком оживлённой библиотеки. - Ну, то есть, ты настолько сильно хотел попасть со мной в одну группу или Финсток тебя просто уже конкретно выбесил? Если первое, то тебе стоило поговорить со мной до того, как мы забронировали эту грёбанную тему.
Сумка бесцеремонно падает стол, а следом на отодвинутый стул опускается и Стайлз, сразу же с неподдельным интересом заглядывая в наглые глаза одноклассника. Каким бы ни был ответ или рандомной истинная причина, ему хотелось об этом узнать из первых уст. Но лучше бы дело было не в нём. В последнее время единственный человек в местной стае стал немножко параноиком. Самую малость.
- В любом случае, ситуация - полный отстой. Мы в заднице, - на половине фразы он переходит на громкий шёпот, потому что кто-то, скорее всего библиотекарша, уже шипит на него, призывая к тишине. Но жестикуляция от этого менее бурной не становится. Объём "задницы" показан точно. - Половину из того, что нам рассказывали во время уроков, я проспал. Да, сидя. Да, возможно с открытыми глазами. Так что со мной ты точно застрянешь тут не на один вечер, если, конечно, твой мозг - не суперкомпьютер, заточенный на экономику. Или всё-таки он?

Отредактировано Stiles Stilinski (2020-08-30 20:54:01)

- Воу, придержи коней, ковбой! Горбатая гора нам только снится...
В голосе Гринберга звучат смешливые, беззлобные нотки, но поначалу Стайлз почти верит его безобидной шутке про свидание, судя по тому, как на несколько долгих мгновений замирает и пристальнее всматривается в лицо одноклассника, ожидая подвоха. Потому что быть тут он просто обязан: Стайлза никогда не звали на свидание за все его сколько-то-там-лет-жизни, и вряд ли этот раз стал бы исключением, будь Мэл хоть в сотню раз серьезнее, стоял на одном колене и прятал за спиной огромный букет алых роз. В этом плане Стилински всегда завидовал Джексону, - что-то зачастил он просачиваться в мысли Стайлза за сегодняшний день, чтоб ему икалось! - который никогда не был обделен вниманием представительниц прекрасного пола и, что важнее, встречался с Лидией Мартин. Той самой Лидией Мартин, по которой сын шерифа безбожно сох ещё со времен младшей школы и которая стоически игнорировала его существование не только неподалёку от себя, но и на всей планете в целом. А сейчас, глядя на Мэлори, парень невольно задумался, почему возле этого высокого красавчика с врождённым клеймом привлекательности под названием "голубоглазый блондин" не увиваются стайки старшеклассниц, вздыхающих от одного направленного в их сторону взгляда и смущённо хихикающих на трибунах всякий раз, когда Гринберг выходит на поле, чтобы в очередной раз огрести от тренера знатных словесных пиздюлей. И вряд ли отсутствие фанаток обуславливалось не лучшей игрой в лакросс. Будь ты хоть самым распоследним ублюдком без зачатка интеллекта - внешняя привлекательность и харизма в подростковом возрасте играют куда большую роль. Из размышлений прерывает уже голос самого Мэла - кажется неловкое молчание затянулось, что с присутствием Стайлза вообще было явлением практически нереальным, и теперь был повод облегченно вздохнуть. Планета всё ещё не начала вращаться вспять, сходить с неё не обязательно.
- Отличная новость! Нет, ты, конечно, красавчик, но школьная библиотека не пышет романтикой, знаешь ли, - отшучивается парень и привстаёт со своего места, чтобы заглянуть в подготовленный Гринбергом список книг, номеров страниц и кратких пометок о том, что и откуда нужно брать. - Твою ж... - он почти присвистнул, бегло пробегаясь глазами по перечню всего, что уже успел сделать Мэл, явно подойдя к вопросу более основательно, чем делал это Скотт, вечно увлеченный чем угодно, от несчастной любви до глобальной катастрофы, но только не бумажной волокитой. В такие моменты Стилински всегда жалел о том, что у оборотней не такое же острое чутьё на полезную информацию, как на запах нестиранных носков в противоположном углу мужской раздевалки. - Так вот где ты пропадал на биологии? Готовил всё это? Да ты идеальный напарник, в курсе? Не в обиду Скотти будет сказано, конечно, но мы же сохраним этот секрет, да?
Стайлз шутливо подмигивает однокласснику и, шумно отодвинув стул и чуть не доведя этим звуком до инфаркта несчастную библиотечную надзирательницу, отходит к соседнему столу, чтобы взять ноутбук. С таким количеством информации уже в первый день совместной работы надолго она не затянется, и эта мысль прилично его ободрила: возможно, ему даже удастся провести этот вечер с пользой, а не просиживая штаны до самой ночи среди безразмерных стеллажей, заставленных книгами всех мастей, или натирая мозоли на пальцах в торопливой попытке записать всё вручную под диктовку аса экономики.
- Лучший гуглсёрфер всех времён и народов к Вашим услугам! - восклицает мальчишка всё тем же громким шёпотом, сияя неприкрытой гордостью, пока включает школьный ноутбук и открывает браузер со знакомым логотипом. - Надиктуешь? Обещаю, это последнее, что я прошу тебя сделать - вижу, что ты уже сделал большую часть, и меня задушит совесть, если я приплету тебя ещё и к рерайту, чтобы нас потом не четвертовали за плагиат.

Они срабатываются на удивление быстро. Пальцы Стайлза порхают над клавиатурой с мерным перестукиванием плоских клавиш, послушно вводят те названия книг, которые Мэлори, понизив голос, называет старательно чётко, особенно проговаривая имена авторов - даже автоподбор поисковой строки не справляется с некоторыми из них, не говоря уж о Стилински, который слышал их впервые и не всегда понимал, как правильнее их написать. Работа кипит, и кипит успешно. Абзацы ложатся на чистый лист текстового редактора, превращаются в связную композицию, и ребята обсуждают, что и как правильнее изменить в том или ином случае, чтобы не утерялся смысл. Стайлз, далёкий от экономики так же как Мэл - от лишнего внимания, изредка задаёт наводящие вопросы, предпочитая думать головой, а не бездумно строчить то, что ему скажут, но иногда блондин подсказывает или поясняет сам, когда видит, что напарник словил непонятку и начинает безбожно тупить.
Вздрагивают от неожиданно резкого шума они тоже одновременно, и Стайлз по инерции вскидывает взгляд к окну, в которое только что врезалась птица. Он успевает заметить только камнем летящую вниз пернатую тушку - бедняга наверняка сломала шею от удара о прозрачное стекло, - и в памяти невольно всплывает полчище разбивающихся в кровь птиц, совершающих ритуальное самоубийство в честь тёмного друида и оставляющих алые потёки на фоне серого от свинцовых туч неба.
- Дарака больше нет, - напоминает себе подросток, отгоняя иллюзорный намёк, адресованный ему той реальностью, которую он хотя бы ненадолго пытался забыть. Один вечер. Неужели это так много? Взвизгнувшую девчонку уже успокаивает её подруга, гладя по волосам и предлагая чувствительной к чужой боли особе бумажную салфетку, чтобы не потекла тушь. Стайлз тоже не отказался бы от слов поддержки, но упрямо сжимает губы и отворачивается от окна. Слышит негромкое "один", но не смотрит на Мэла, думая, что тот говорит про текст на экране. Только необходимости в цифрах в этом фрагменте нет, и потому он вопросительно поднимает бровь, но, не дождавшись ответа, задумчиво проводит кончиком языка от одного уголка губ до другого и возвращается к работе. Нервно вздрагивают кончики пальцев, и он совершает три опечатки подряд в одном только слове "конкурентоспособность".

Второй сюрприз отвернувшаяся от их стола Фортуна рассыпает осколками битого стекла. Лампочка почти над головой Гринберга не просто перегорает, а взрывается без всякого предупреждения. Реакции Стилински хватает на то, чтобы, громко выругавшись, отпрянуть от потенциальной угрозы, привлекая внимание того малого количества учеников, что еще остались в библиотеке. Но его напарник даже не дёргается. Вместо этого с каким-то хладнокровием стряхивает останки погибшего светила со своей кофты, кажется, не заботясь о сохранности собственных рук.
- Чувак, какого хрена ты творишь? - вечно заботливый, вечно суетливый Стайлз, скрипнув зубами, подрывается с места и помогает стряхнуть цепкое стекло с плеча, там, где Мэлори не заметил, бесцеремонно нарушая личное пространство, но догадавшись перед этим натянуть рукав рубашки пониже и зажать его пальцами. В детстве он часто ронял и разбивал всё, что было недостаточно тяжёлым и устойчивым - неусидчивый и гиперактивный ребёнок был разрушительным ураганом в тесном доме. Стоит ли говорить о том, сколько раз приходилось вытаскивать из ладоней мальчишки колючие осколки, вооружившись пинцетом матери, или заливать йодом многочисленные порезы? До сих пор он помнил, что это больно, а не только обидно. - Не поранился? Ладно, ладно, уже отстал, пишу. Ты всегда носишь с собой аптечку? Если это не моё дело, просто намекни.
Когда Стайлз волновался, то начинал пиздеть больше обычного. А сейчас волнение подкрадывалось к нему на мягких лапах но забыло втянуть когти - не то парень слышал их мелодичный перестук по глянцевому линолеуму, не то сработало внутреннее чутье, но сердце не спешило биться медленнее даже после того, как изначальный испуг от неожиданного взрыва лампочки поутих. Что-то было не так. Что-то точно было не так, и присмотреться ему хотелось сейчас именно к Гринбергу, слишком спокойному прямо сейчас. Сын шерифа слишком часто слышал, как тренер зовёт его неудачником, и именно неудачи превратили достойного игрока в лакросс в эдакого мальчика для битья - ну, просто вечных подколов всей команды - для Финстока. Стилински наблюдал за тем, как Мэл двигался на поле, и двигался неплохо. Но всякий раз случалось что-то такое, что мешало ему поймать мяч и довести его до конца. Другим казалось, что светловолосый игрок просто недостаточно круто играет и совершает тупые ошибки, не справляется с координацией, да ещё бог весть что. Стайлзу казалось, что само мироздание ополчилось на одного человека, милосердно уберегая его хотя бы от того,  чтобы втянуть в паранормальную дичь, которой полнился весь город.
- У кого-то очередной херовый день? - он вовремя догадывается не произносить это ироничное замечание вслух.

Вой сигнализации становится последней каплей. Как говорил Стайлзу отец: первый раз - случайность, второй - совпадение, третий - закономерность. И сейчас эта закономерность, обозначенная негромким "три" голосом Гринберга, выстреливает в висок, печатается в памяти, заставляя всерьез задуматься над тем, что происходит прямо сейчас в стенах школы и в опасной близости от самого Стайлза. Кажется, Мэл наперед знал, что произойдёт, и он даже не пытается разыграть удивление. Вместо этого вскакивает с места и закрывает крышку ноутбука как раз в тот момент, когда на их головы проливаются первые ледяные струи, выпущенные системой глюкнувшей системы пожаротушения.
- Да какого хера творится в этой библиотеке? День открытых дверей для полтергейста?! - громко выпаливает уже порядком психанувший пацан, сгребая листок с записями напарника, пока их не размыло водой, и запихивая его в задний карман джинсов. Приходится повысить голос, чтобы перекричаать сирену, и оставалось порадоваться только тому, что помимо них в здании школы осталось от силы с десяток человек - нет визжащих старшеклассниц и наверняка не будет толпы у главных дверей.
— Давай закончим на сегодня, пока тут не засыпало или не залило все, не случилось наводнение, восстание саранчи или еще что. Ты ведь тоже первенец, да?
- Ага, - с каким-то скорее отчаянным, чем весёлым смешком соглашается Стилински, уже нервно дёргая собачку молнии рюкзака, которая поддаётся далеко не с первого раз. Когда застегнуть его всё же выходит, парень закидывает лямку на плечо и кивает в сторону выхода, ускоряя шаг. - И если ты услышишь кваканье тысяч жаб, то знай - нам пиздец. Кстати, ты ещё забыл упомянуть огненный дождь, так что у нас ещё есть время. Но пока меня парит только то, что вся проделанная нами работа полетела к чертям!
Им обоим не хотелось промокнуть насквозь, а потому за дверями библиотеки они уже припустили по коридору, быстро переходя на бег. Один раз Стайлз едва не поскользнулся на влажном полу, но вовремя успел поймать равновесие и не сбавил шага, не отставая от Мэла. Правда, выруливая из-за поворота к выходу из школы, боковым зрением он заметил застывшую в тени лестничного пролёта тень, но не стал оборачиваться, надеясь, что это всего лишь происки разыгравшегося воображения. Хотя в Бикон Хиллс надеяться на подобное - главная ошибка, которая может стоить жизни.
- Я даже не успел сохранить данные на флешку, - сокрушенно проговаривает парень, нагоняя Гринберга, который уже толкнул дверь, но осекается, когда силуэт одноклассника чернеет на фоне бьющего в лицо света фар. Даже если бы сигнализация, сработавшая в школе, вызвала наряд пожарных, машина не добралась бы сюда так скоро. Стайлз щурится, прикрывая глаза ладонью, и всматривается в автомобиль, который, кажется, старался выжечь сетчатку глаз включёнными на полную дальниками: тонированные стёкла и отсутствие номеров он различает даже когда видеть-то получается с трудом.  - Блять.
Он знал о том, что списки не отпустят его даже сегодня. Чувствовал нутром и только зря не послушал интуицию. Любовные записки от Благодетеля, которые он разослал по всем факсам, с обещаниями безбедной жизни после пополнения счета на сумму в несколько миллионов за голову каждого сверхъестественного существа в этом городе, давно зависли над каждым из них как тяжелое и крайне шаткое лезвие гильотины. Днём ранее пацан втирал Скотту, что в город могут съехаться все, кому хотелось легкой - отчасти лёгкой - наживы, и они вряд ли станут разбираться, кого пытаются убить, в отличие от профессиональных наёмников. И хоть Стилински не уверен, что дело в этом, а не в эпичной случайности, снова пробудившей его паранойю, он не хочет проверять собственную шальную догадку. Или Мэл..?
- Погнали, Гринберг, - не отрывая взгляда от машины в паре десятков метров от заезда на территорию школы, он пару раз хлопает парня по плечу, на третий уже подталкивая в ту сторону, где припарковался с утра. - Я подвезу. Давай, некогда объяснять!