Сегодня выдался день достаточно тяжелый.
Сакуноске проходит мимо парка и лавочек – смотрит на огни. Смотрит на волшебный танец, останавливается и замирает в моменте.
Листочки, что дрожат от ветра и порождают причудливые тени. Отблески фонарей на металлических ручках лавочек, на водной глади луж – потрясающее кружево из света и мрака. Неповторимый узор, только здесь и сейчас его можно поймать.
Он стоит и смотрит, не думая ни о чем.

И в то же время где-то на задворках сознания проходит до конца анализ произошедшего.

Новое дело, Вооруженное детективное агентство.
Он и не думал, что окажется здесь. Никогда не думал.
Впрочем, о том, что он вернется с того света он тоже никогда не догадывался. Это невозможно. Но это случилось.
Видимо, ему нужно шагнуть дальше, чтобы уйти. Индийские учения говорят о перерождении душ, возможно… Возможно ему просто нужно завершить что-то ещё прежде, чем он сможет двинуться вперед?..
Одасаку не так давно начал читать эти книги – где-то после воскрешения. Он всегда любил читать, но теперь ему стал интересен этот аспект более детально, он искал и покупал литературу о жизни и смерти. Потому что искал ответы на вопросы, которые ему не могли дать покоя. И на которые не мог ответить никто вокруг. Даже если Дазай докопается, каким образом его подняли. Сакуноске чуть более философски смотрел на всё произошедшее где-то там. За более очевидным подходом.

Ода идет вперед, продолжая созерцать всё, что видит перед собой, как некое прекрасное вечернее кино.

Да, конечно. Скорее всего есть какая-то техника, возможность вернуть ушедшего. Как иначе объяснить, что он помнит всё, словно было вчера, а пролежал четыре года? Зачем-то Сакуноске вернули назад. Скорее всего, для манипуляций с Осаму. Ода не был дураком, если кто-то с такими возможностями раскопал всю историю с Гидом… Он мог бы сделать однозначные выводы. Но кому и зачем нужна такая сложная схема?..
Голова заболела.
Ода хмурится и потирает виски, останавливаясь.

Это всё слишком сложно. Слишком круто для его головы. Он никогда не любил эти сложные игры, пусть в них играет его друг. И все же… И все же он не мог отказать себе в размышлениях более общих, чем конкретные цели конкретных людей. Поэтому он покупал и читал книги. Он думал. Он искал… Новую точку опоры для себя.
Ведь ему придется как-то дальше жить.

И хотя он успешно с этим справляется – опросил всех свидетелей по последнему делу пропажи, собрал сведения, передал их Куникиде сейчас… Он живет, но наполовину. Он цепляется за жизнь, потому что не осталось иных вариантов. А хотелось… Шагать уверенно, как было, когда он имел цель.

Ода смотрит на поток машин на светофоре – словно река огней. Словно…
Режет словно нож.
Он отворачивается.
Раскраски мальчишек изобиловали машинками. К чему он вспомнил сейчас?..

«Лучше в бар».

Он там отдохнет, расслабиться и отгонит мысли. Это мало помогало, но… Но лучше так, чем страдать от головной боли без похмелья. Она ведь все равно будет болеть.
Сакуноске разворачивается, возвращается в парк, чтобы сократить путь и сворачивает на узкую дорожку.

Сталкивается с человеком.
- Прошу прощения, - чуть кивает и смотрит на того, кого едва не сбил.
Неожиданно.
- О, это ты, – перед ним Накаджима Ацуши собственной персоной. Надо же. В агентстве его не было, когда Ода заносил результаты своей работы, но зато встретились сейчас. Вроде бы Йокогама – крупный город, а вроде – крайне маленький. Поразительное свойство.
- Вечера, - здоровается Одасаку в неизменно спокойной манере, - ты в порядке?
Взгляд скользит по фигуре. С первого взгляда – все в норме, он ведь и правда его несильно задел.
Но лучше удостовериться.